rosim.ru – Официальный сайт Как ваучеры стали крахом надежд новой России
30 сентября 2022 7:01
30 лет назад началась выдача ваучеров. Бывший глава Госкомимущества Владимир Полеванов вспоминает, в чем был просчет чековой приватизации и к чему это привело
30 лет назад, 1 октября 1992 года, в России началась выдача приватизационных чеков (ваучеров).
Отец русской приватизации Анатолий Чубайс уверял, что на один ваучер можно будет приобрести две машины «Волга». Но порой за него давали не больше двух бутылок водки, хотя на купюре было написано «Десять тысяч рублей». Зато те, кто скупал у населения ваучеры по дешевке, смогли потом приобрести крупные пакеты акций российских предприятий.
Активной скупкой российских предприятий занимались не только ловкачи-авантюристы и «красные директора», но и иностранцы.
ТРОЙНОЙ ОБМАН
– Владимир Павлович, что можете сказать о ваучерной приватизации?
– Скажу, что ваучер – это полный обман. Причем тройной. Первое – его стоимость была сильно занижена. Десять тысяч – это было слишком мало, по сути, грабеж. Реальная стоимость национальных богатств России, если разделить их на все население, намного выше. Кто знает, если бы этот чек стоил не 10 тысяч, а от 200 тысяч до полумиллиона, как, по разным подсчетам, могло бы получиться при справедливой оценке, то люди бы не продавали их так легко. Вторая сторона мошенничества – то, что ваучер сделали обезличенным. Его можно было слишком просто продать и купить. Так его и продавали – за бутылку водки, за несколько килограммов сахара. Ловкие люди ездили по глубинке и за копейки скупали эти ваучеры. Свой, кстати, я так никуда и не вложил – понимал бессмысленность. Где-то лежит в бумагах.
– А можно было по-другому все организовать?
– Конечно! Был уже опыт Венгрии, Чехии – там ваучеры были именными, продать их можно было только через нотариуса. Кроме того, приватизационные чеки в Восточной Европе были купонными. То есть один чек делился на несколько купонов, и житель Чехии или Венгрии мог вложить эти купоны в разные виды имущества. У нас этого не было. Третья сторона обмана – это неимоверная спешка, в которой проводилась приватизация. Зачем? Абсолютно непонятно. Никакой разъяснительной работы не проводилось. Та же Венгрия 30 процентов своего имущества 10 лет приватизировала. А мы – ударными темпами, не считаясь с потерями. Новые собственники – кто по неумению, кто сознательно – рушили производства, в результате миллионы людей остались без работы.
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПРЕДПРИЯТИЯ ДОСТАВАЛИСЬ ИНОСТРАНЦАМ
– Если честно, то полное понимание пришло не сразу. Я год проработал главой администрации Амурской области, мы проводили приватизацию строго по закону и в интересах страны. И если не хапать и не жульничать, то оказалось, что все получается нормально и даже с прибылью. В результате приватизации наш регион из дотационного за полгода вышел на самоокупаемость. Просто надо знать, что продавать, и не разбазаривать стратегические объекты, не допускать к ним иностранцев. К нам приезжал Чубайс, потом Ельцин, я ему все показал, он нахваливал. Даже установил мне прямую телефонную связь со свои кабинетом. Это большая редкость для губернатора, обычно связь шла через приемную. И в ноябре 1994-го меня пригласили руководить Госкомимущества.
– А вы о безобразиях тогда еще не знали?
– Недостатки ваучерной модели я, в общем, понимал. Но к тому времени эти чеки уже были выпущены и разошлись. Дальше были чековые аукционы – приватизация предприятий с помощью этих ваучеров. И очень важно, кто покупал, что покупал и на каких условиях. Я говорю о тех, кто приобрел большое количество ваучеров и мог купить крупные пакеты акций. Вот здесь были главные риски для страны. Нельзя было приватизировать стратегические отрасли, нужно было их оставлять у государства. Ко мне приходили руководители оборонных и стратегических предприятий, жаловались, что крупные пакеты уходят иностранцам. Как раз через чековые аукционы. Если кто-то купил 10 и более процентов акций – закон обязывает дать такому акционеру место в совете директоров. Американцы через подставных лиц по дешевке скупали ваучеры, а потом за эти ваучеры покупали акции интересных для себя предприятий. И все – на заводе по производству подводных лодок появляются американцы, на заводе по производству вертолетов, самолетов-невидимок типа стелс, – везде были американцы. Стало понятно, что идет целенаправленное разрушение нашей оборонной промышленности и экономики в целом.
ПРОВАЛ АГЕНТА
– То есть дело не в неопытности наших приватизаторов?
– Нет, конечно. Все было как по нотам, только эти ноты написали американцы. Они же работали и в центральном аппарате Госкомимущества – 32 человека во главе с кадровым разведчиком Джонатаном Хэем, что потом официально подтвердили американские власти (Хэй был осужден за махинации с деньгами, которые конгресс США выделил на организацию приватизации в России. – Ред.). Чубайс прекрасно все про него знал еще тогда. Были же официальные рапорты от Евгения Примакова, который тогда возглавлял Службу внешней разведки, от Сергея Степашина, он руководил Федеральной службой контрразведки.
– Чем конкретно занимались эти американцы?
– Эта был мозговой центр, аналитики. Они полностью владели информацией обо всей нашей промышленности, в том числе и оборонной. Какое предприятие их интересовало – те торги они и выигрывали, необязательно сами, а через подставных лиц. И когда я в это вник, стала понятна логика истории с ваучерами – все делалось намеренно, чтобы их проще было скупить, концентрировать в одних руках и потом целенаправленно уничтожать ключевые стратегические предприятия. Задача была экономически уничтожить Советский Союз, резко его ослабить. И чековая приватизация – это был самый эффективный путь.
– А вы Ельцину это все рассказали?
– Зачем его отвлекать? Я стал действовать сам. Уволил Коха, лишил Бойко, Мостового и всю эту чубайсовскую команду права подписи (Альфред Кох – зампред Госкомимущества, курировал приватизацию, Максим Бойко – главный экономический советник ГКИ, разработчик программы чековой приватизации, Петр Мостовой – зампред ГКИ, один из авторов закона о приватизации. – Ред). Потом выгнал американцев – распорядился отобрать у них пропуска и вывести из здания. Они ушли. Но на следующий день пришли снова (и охрана их пропустила!) и заперлись в одной из комнат. У меня было два варианта: штурмовать или – черт с ними. Выбрал второе. Решил, что один день мало что изменит, они уже несколько лет вредили. Но вечером вышли.
– А что они там делали?
– Думаю, чистили компьютеры, стирали информацию – можно только вообразить какую. Частную охрану я сразу после того случая разогнал и заменил на милицейскую. Чубайс (он был первым вице-премьером, моим непосредственным начальником) приказывал немедленно «прекратить самоуправство», вернуть американцев. Но я сказал: дайте письменное указание, устное выполнять не буду. Письменного так и не дал.
«ЕЛЬЦИН МЕНЯ НЕ ПОДДЕРЖАЛ»
– С вами пытались договориться?
– Многократно. Например, приходили по каким-то вопросам и «забывали» в кабинете дипломат с деньгами. Я к ним не прикасался, сообщал службе безопасности, те останавливали человека на выходе, просили вернуться и забрать дипломат. Вежливо предлагали открыть. Там деньги. Человек говорил: ой, это на квартиру или машину собрал, случайно оставил, спасибо, что вернули. После нескольких таких случаев запретил входить ко мне в кабинет с дипломатами – только с папками, и то прозрачными. Чубайс несколько раз предлагал, скажем так, прекратить валять дурака и включиться в работу своей команды. Предлагал организовать мне чтение лекций в США, насколько я помню, 300 – 500 тысяч долларов за лекцию.
– Я полагал, что Ельцин будет меня поддерживать, но ошибся. Против меня ополчилась пресса, не только российская, но и зарубежная. Мой пресс-секретарь подготовил обзор западных СМИ – порядка 5 тысяч публикаций за полтора месяца! Я был объявлен ретроградом, врагом США и всей цивилизации. Настоящая травля была. И отвечая на вопрос журналиста о том, когда, мол, кончится это самоуправство, Ельцин сказал: «Полеванов не понял задач команды». Стало ясно, что это конец. В итоге я пробыл на своем посту 70 дней, но могу честно сказать, что за это время имуществом России руководила Россия.
«У меня в то время сложилась такая грустно-ироническая формула. В вопросах приватизации страна четко разделилась на «патриотов» и «либералов». «Патриоты» считали, что Россию нужно ограбить самим. А «либералы» – что надо это сделать с помощью американцев».
ИСТОРИЯ В ДЕТАЛЯХ
Кто-то обменял на водку, а кто-то на акции Газпрома
Приватизационный чек должен был стать «билетом в капитализм» для каждого жителя страны. Еще в конце 80-х экономисты спорили о путях перехода СССР к рыночной экономике. Одни предлагали оставить значительный контроль в экономике, особенно в стратегических отраслях, за государством, по этому пути пошел, например, Китай. Другие под влиянием западных экономистов выступали за прямо противоположный путь – раздать в частные руки все что можно.
Победил вариант, близкий ко второму. Крупные и часть средних предприятий должны были быть преобразованы в акционерные общества. Акции решили продавать на аукционах, причем не менее 29% должны быть проданы населению за ваучеры.
– Идею ваучера придумал, насколько я помню, экономист Виталий Найшуль, – рассказал «КП» депутат Госдумы Михаил Делягин.
Выглядело справедливо: все на старте получают равные шансы, и дальше – наперегонки в рынок.
Верховный Совет РСФСР предлагал ввести сначала именные приватизационные счета, потом именные приватизационные чеки. Однако Анатолий Чубайс, в 1991 г. назначенный главой Госкомимущества и руководивший всем процессом приватизации, настоял на том, чтобы чеки были обезличенными – для скорейшей приватизации и создания фондового рынка.
Что можно было сделать с акциями? Было три пути. Первый: продать и забыть.
– Слышал от Жириновского, что коллектив газеты «ЛДПР» поменял свои ваучеры на водку в киоске на Савеловском вокзале, Владимир Вольфович очень недоволен был, – рассказал «КП» бывший сенатор Левон Чахмахчян.
Второй – купить акции чекового инвестиционного фонда, их расплодилось великое множество.
– Мы всем коллективом купили акции фонда «Гермес» и дружно прогорели, – рассказала «КП» москвичка Елена Серова.
– А мне «Гермес» перед тем, как растворился, долгие годы писал на очень дорогой бумаге какие-то бессмысленные письма о заседаниях своего совета директоров, – добавил Делягин. – Если бы он прислал мне деньгами, сколько стоила эта бумага, то это были бы достойные дивиденды.
Но надо сказать, что некоторые фонды из созданных в то время выплачивали дивиденды и существуют до сих пор – например, Русс-Инвест.
И третий путь – приобретать акции самостоятельно. Это большой риск и финансовые потери. Предприятия преобразовывались, исчезали, менялись депозитарии (организации, занимающиеся работой с акционерами). Акции пропадали, а если и существовали, найти концы было невозможно.
– Другой ваучер мы вложили в Торговый дом ГУМ, – продолжает Делягин. – Но после того, как меня пригласили на какую-то перерегистрацию на краю Москвы, где нет ни метро, ни другого удобного транспорта, я махнул рукой и не поехал. После этого никаких известий о своих акциях не получал.
Но были и те, кто массово скупал ваучеры, а затем на чековых аукционах приобретал крупные пакеты акций. Это были не только финансовые авантюристы, но и директора предприятий.
– Есть много историй о том, как директора искусственно задерживали зарплату людям и тут же организовывали скупку ваучеров, – рассказал Михаил Делягин. – Люди, чтобы хоть что-то получить, продавали эти ваучеры. А директора получали возможность приобрести себе еще и дополнительный пакет акций своего предприятия.
11 мая 2023 18:51
В Минфине назвали формирование рынка условием для новой большой приватизации
Замглавы Минфина Алексей Моисеев ошарашил новостью: «Большая приватизация в России должна состояться, но надо понять, что продавать, надо сформировать рынок». Правда, не для всех это заявление стало неожиданностью, в экспертных кругах подобное уже не раз обсуждалось.
Собственно, почему заговорили о приватизации? Основная причина – западные санкции. Ни для кого не секрет, что они подорвали российскую экономику. И хотя ей и удалось остаться на плаву, нужны новые модели взаимодействия – возрождение многих промышленных отраслей, настройка новых транспортных маршрутов, логистических схем и т.д. Цели глобальные и они требуют средств.
ЗАЧЕМ НУЖНА ПРИВАТИЗАЦИЯ?
– Необходимость большой приватизации объективна, – уверен доцент кафедры политической экономии экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Максим Чирков. – Россия переходит на другое функционирование экономики. У нас бюджетные расходы растут быстрее, чем доходы. Кроме того, надо развивать отрасли, на которые у нас ранее не обращали внимания. Занимать для этих целей деньги за границей сейчас невозможно, поэтому нужно вкладывать национальный капитал.
По мнению экспертов, инвестиционный капитал в стране есть, и он нуждается во вложениях. Российский бизнес готов взять на себя определенные риски по развитию самых проблемных секторов.
НЕ БУДЕТ ЛИ КАК В 1990-х?
Здесь, однако, есть один нюанс. Само слово «приватизация» еще в 1990-х годах приобрело негативную окраску. У многих россиян еще живы воспоминания варварской передачи государственных предприятий в частные руки после развала СССР.
– Это не будет приватизация по модели 90-х годов с ваучерами и залоговыми аукционами, – успокаивает эксперт Чирков. – Тех ошибок никто не допустит. Процесс покупки пройдет на рыночной основе – кто больше заплатит, тот и получит актив. Никакого демпинга и банкротства в угоду покупателям. Государство само в первую очередь будет заинтересовано продавать активы по наиболее высокой рыночной цене, поэтому сам процесс растянется на несколько лет.
ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ОСТАВИТЬ КАК ЕСТЬ?
Экономисты объясняют, что большая приватизация нужна не только для получения денег в бюджет, но и для повышения эффективности управления госактивами. Мировой опыт показывает, что государство – с точки зрения получения прибыли, модернизации производства, разработки стратегии развития – не самый лучший управленец. Невозможно только госсубсидиями поддерживать активы, пострадавшие от санкций.
Кроме того, приватизация должна улучшить ситуацию в области увеличения налоговых поступлений от новых частных компаний. Главное, чтобы для ее проведения были разработаны прозрачные и понятные условия.
ЧТО МОЖНО ПРОДАТЬ, А ЧТО НЕЛЬЗЯ?
Доля государственного сектора в экономике высокая – 40-50%. Эти цифры озвучили в свое время в Институте экономики роста им.Столыпина. Поэтому государству есть что продавать.
– У нас достаточно есть компаний и с частичным госучастием, – сказал Максим Чирков. – Не исключено, что будут продавать часть ценных бумаг каких-либо предприятий и увеличивать их долю на бирже. Большая приватизация коснется многих отраслей, исключая оборонную промышленность.
Если же говорить более конкретно, то под контролем государства находятся, в основном, системообразующие и инфраструктурные предприятия. Такие как Внешэкономбанк, Ростех, Газпром, «Аэрофлот», «Русгидро», «Новатэк», «Башнефть», Ростелеком, корпорация «Иркут», «КАМАЗ» и др. Вероятно, часть их пакетов акций и будут выставлены на продажу.
Застой или стабильность: почему российская экономика не растёт как в Китае (подробнее)
Приватизация собственности — процесс превращения государственной собственности в частную собственность физических и юридических лиц. Процесс широкой приватизации в России был положен Законом РФ от 3 июля 1991 г. № 1531-1 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» (ныне утратил силу) и первой Государственной программой приватизации государственных и муниципальных предприятии в Российской Федерации на 1992 год (утверждена постановлением Верховного Суда РФ от 11 июня 1992 г. № 2980-1) (ныне утратила силу).
В этих и других государственных документах были определены следующие цели приватизации:
Кроме того, указанным Законом и последующими нормативными документами были установлены способы проведения приватизации:
Этапы приватизации в России
Решение целей и задач приватизации в России осуществлялось в два этапа.
Первый этап проходил с начала 1992 по конец 1994 г. Особенностями этого этапа стали:
Эта система обеспечила безвозмездное выделение половины государственной собственности частным лицам. Явным недостатком данного способа приватизации стала его низкая доходность.
Второй этап приватизации начался в 1995 г. и продолжается до сих пор. Его основные задачи были определены в Программе Правительства РФ «Реформы и развитие российской экономики в 1995-1997 годах» (утверждена постановлением Правительства РФ от 28 апреля 1995 г. № 439) и Указе Президента РФ от 22 июля 1994 г. № 1535 «Об Основных положениях Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 1 июля 1994 года». Наконец, самые существенные коррективы в приватизационный процесс были внесены положениями Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 123-ФЭ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества в Российской Федерации» (ныне утратил силу). Этот Закон закрепил качественно новый характер приватизации. В частности, в нем сделан акцент на переход от преимущественно безвозмездной передачи государственной собственности к ее продаже по ценам, определяемым рынком; указано, что приватизация должна способствовать повышению эффективности функционирования отечественных предприятий; определено, что при отчуждении государственной собственности должны учитываться и социальные аспекты проблемы.
Социально-экономические последствия приватизации в России
Приватизация в России — более обширное и системообразующее явление в отличие от обычной продажи государственных фирм. Для России характерны два взаимодополняющих параллельных процесса: постепенное освобождение государства от некоторых функций регулятора отношений собственности, которые не выполняются им в рамках рыночного хозяйства (здесь речь идет о процессе уменьшения возможностей государства как юридического объекта имущественных правоотношений) и формирование новых правовых и экономических структур и механизмов, без которых сложно в полной мере реализовать систему частной собственности. Надо учитывать, что последний процесс является дополнением первого и происходит вслед за самоустранением государства. Государство, уменьшая свои права собственности, должно оставаться контролировать и регулировать переданную собственность и рыночную экономику.
Сущность приватизации
Сущность приватизации можно выразить в широком и узком понимании. В широком значении приватизация понимается как сокращение или замедление темпов расширения государственного сектора экономики, сопровождаемое увеличением доли частного сектора. В более узком смысле приватизация представляет полную или частичную передачу прав собственности на находящиеся в государственной собственности средства производства, имущественные ценности, капитал акционерным обществам или частным лицам. Приватизация главным образом должна способствовать усилению конкуренции экономики страны в целом и повышать эффективность использования объектов хозяйствования.
Таким образом, в основное содержание приватизации можно включить трансформацию производителей и предприятий, которые основываются на том или ином техническо-производственном комплексе планово-централизованной экономики, к субъектам, которые базируются на капитале. Капитал же несет в себе добавочную стоимость и увеличивает изменения важных функций, жизненных циклов, распределения финансов, структурных сдвигов бывших государственных предприятий.
Задачи приватизации
Посредством приватизации государственной собственности решается множество задач:
Следовательно, основной сущностью концепции приватизации служит эффективность производства, которая подтверждает, что некоторые предприятия более успешно управляются частным сектором. Приватизация должна способствовать усилению конкуренции экономики страны в целом.
Проведение и результаты приватизации в России
При рассмотрении результатов приватизации необходимо учитывать экономическую и социальную сферу. Российская приватизация носила массовый характер не только по своему содержанию, но по ее структуре и масштабам. Она была призвана обеспечить не только проблему увеличения эффективности отдельных предприятий, но коренное изменение отношений в собственности, т. е. решить задачи изменения экономического базиса общества.
С самого начала российских реформ во главу угла была поставлена стремительная и всеобъемлющая приватизация, необходимая для создания основ демократии и рынка. По многим причинам придать ей цивилизованный характер не удалось. Страну захлестнула бесконтрольная приватизация, когда государственная собственность практически без нарушения закона стала просто передаваться частным лицам.
В результате приватизации в России сформировались негосударственный сектор экономики в короткие сроки, рыночные институты и новый корпоративный сектор экономики (рынок ценных бумаг, акционерные общества, банки, система институциональных инвесторов, страховые компании), произошло распределение юридических прав собственности на приватизированное имущество, при этом социальные конфликты были сведены к минимуму.
Ряд стратегических целей приватизации достигнут не был, несмотря на то что к концу 90-х гг. ХХ в. уже была решена задача изменения форм собственности в целом:
На практике приватизация государственной собственности в России была такой, что созданы, были, по сути, частные системы централизованного планирования, частные монополии, которые заменили централизованное планирование государства.
ВВП России во время проведения приватизации резко уменьшился. Данное обстоятельство было вызвано занижением стоимости активов приватизируемых предприятий, что приводило к неправильному установлению цены приватизационной сделки и недополучению федеральным бюджетом средств за проданное имущество.
Приватизация выявила массу лазеек для незаконных действий, коррупции, которые негативно сказались на экономике впоследствии. Нарушения привели к созданию узкого слоя богатых собственников, что усилило противоречия между населением.
Социальная и экономическая эффективность приватизации в России оказалась низкой. Не был соблюден учет интересов и прав большинства слоев населения и принцип равенства граждан при осуществлении массовой приватизации. Приватизация резко увеличила расслоение общества.
Согласно «децильному» коэффициенту, который показывает соотношение доходов 10 % самого богатого и самого бедного населения страны, в СССР в 1990 г. от составлял 4,4, т. е. доходы богатого слоя превышали доходы бедных в 4,4 раза. Соответствующий показатель в России за 1998 г. составил 22,7. В результате произошел большой рост социального неравенства по сравнению со странами Центральной и Восточной Европы.
У большинства населения не было капитала для приобретения акций по их рыночным ценам. Если же предприятия продавались гораздо ниже их реальной стоимости, то данное приобретение не обладало высокой ценностью для собственника. Прибыль изымалась собственниками и вывозилась за границу, что не позволяло обновлять устаревшие фонды предприятия.
Работники приватизируемых предприятий в результате приватизации в России не получили социальной защищенности, уменьшилось развитие объектов социальной инфраструктуры, а в ряде случаев было ускорено их разрушение. От текущего финансирования «непрофильных активов» организации и местные власти в большинстве случаев отказывались. В очень тяжелом состоянии оказались сотрудники организаций, которые зависили от бюджетного финансирования — это: учителя, ученые, врачи, милиция, военные и др. Основным источником финансирования бюджетной сферы экономики являются бюджетные средства, которые направлялись в основном на первоочередные текущие расходы и оплату труда сотрудников предприятий.
В результате приватизации был преодолен товарный дефицит и обеспечена внутренняя конвертация рубля.
При переходе к рыночной экономике приватизация должна проводиться при взаимодействии со всеми государственными структурами и общеэкономическими реформами. Приватизация должна способствовать усилению конкуренции экономики страны в целом.
Приватизация, которая проходит в условиях полного отсутствия рынка, при переходе от плановой к рыночной экономике играет важную роль в формировании конкурентного рынка. Но в любом случае необходимо учитывать мировой опыт приватизации. Обязательным при проведении приватизации является эффективное управление, привлечение инвестиций и формирование или сохранение средних слоев. Должна учитываться национальная безопасность и влияние на будущие страны.
Ровно 25 лет назад, 14 августа 1992 года, президент Борис Ельцин подписал указ «О введении в действие системы приватизационных чеков». Так начался ключевой этап реформ 1990-х — передача государственных предприятий в частную собственность. РБК Петербург спросил у известных политических деятелей и предпринимателей, как они оценивают итоги приватизации спустя четверть века.
Петр Филиппов, общественный деятель, бывший председатель подкомитета по приватизации Комитета Верховного Совета РСФСР по вопросам экономической реформы и собственности:
«Альтернативных вариантов приватизации было несколько. Избранный в конечном итоге ваучерный вариант стал результатом политической борьбы разных группировок в российской власти. Я и мои коллеги считали лучшим вариантом продажу заводов и фабрик за символическую цену высокотехнологичным западным корпорациям. Поскольку советская промышленность была неконкурентоспособна, то такой вариант был способом вывести ее на мировой уровень. Так поступили, например, власти Чехии, а также Германии в отношении предприятий бывшей ГДР, где устаревшие заводы продавали по конкурсу за одну марку с условием их модернизации и сохранения большинства рабочих мест. Наглядным примером успешности такой политики можно считать судьбу чешского автозавода Skoda, проданного немецкому Volkswagen — в противоположность нашему «Москвичу», чьи автомобили в конце-концов запретили эксплуатировать даже в некоторых странах Восточной Европы.
Против такого варианта приватизации в России выступили все — и директора заводов (фракция промышленников), и коммунисты, и демократы тех лет. Всеми владела большевистская идеологема «отнять и поделить». Разница была только в том, что демократы хотели раздать госсобственность всем гражданам поровну, а старая коммунистическая партхозноменклатура — в свою пользу (в Верховном Совете РФ это было влиятельное и богатое лобби). Они в результате и победили.
Еще в июне 1991 году был принят закон об именных приватизационных счетах и вкладах для каждого россиянина. Но Сбербанк не смог выдать всему населению приватизационные сберкнижки. Было непонятно, как смогут советские люди оперировать ими на бирже, покупая акции.
Пришлось заменить счета на безымянные ваучеры, которые можно было свободно покупать и продавать. Это облегчало концентрацию капитала и вело к появлению контрольных пакетов акций. Естественно, что директора через свои фирмочки скупали у работников предприятий их акции, которые те получали на эти ваучеры, а у обычных граждан ваучеры или акции просто скупались на рынке.
Принудить работников к продаже акций было несложно — достаточно было задержать выплату зарплаты, ссылаясь на нехватку средств у предприятия, и пообещать золотые горы после продажи крупного пакета акций «серьезным инвесторам». Работники продавали свои акции, поскольку не понимали их ценности и были больше заинтересованы в наличных деньгах, в сохранении рабочих мест. Несогласных продавать свои акции позже просто заставили, приняв поправку к закону о принудительном выкупе акций у миноритарных акционеров.
В конечном итоге массовая приватизация свелась к покупке предприятий по дешевке директорами и их людьми. Многие директора вскоре их потом перепродали и на этом закончили свой бизнес. Может, это и к лучшему, поскольку управлять современными предприятиями в условиях рынка они не умели, а всю прежнюю жизнь лишь исполняли указания министерских чиновников. К сожалению, многие из проданных ими заводов, иногда с очень неплохим оборудованием, были сданы на металлолом или превратились в склады.
Нынешние власти относятся к развитию промышленности примерно так, как Михаил Горбачев, который считал, что вся более или менее серьезная промышленность должна быть государственной, а предприниматели должны заниматься лишь торговлей и мелким бизнесом. То, что госсобственность — идеальный объект для распила бюджетных средств, Горбачев, видимо, не понимал, но нынешние чиновники это хорошо понимают. В результате государственное участие в экономике выросло с 40% в ельцинские времена до 70% сейчас. Деприватизация набирает обороты, промышленность скатывается в болото неэффективной госсобственности. Судьба «Москвича» нас ничему не научила».
Оксана Дмитриева, руководитель фракции «Партия роста» в Законодательном собрании Петербурга:
«Приватизация, которая проходила в современной России, была абсолютно нечестной. Такой способ формирования частной собственности привел к появлению неэффективного собственника и менеджмента. Из тех, кто приобрел предприятия на основе чековой приватизации, большинство — временщики, которые уже несколько раз перепродали свои активы.
Сначала они приобретали завод по цене лома или заведомо ниже стоимости земельного участка, а потом ждали, пока цена на землю вырастет. Они приобретали этот актив не ради производства, а ради продажи. И любая продажа по более высокой цене, с их точки зрения, была эффективна.
Все это привело к деформации микроэкономического, предпринимательского поведения. То, что мы видим сегодня, это последствия того, что произошло тогда. Мы теряли высокотехнологичную промышленность в течение многих лет, но старт был положен именно чековой приватизацией.
Причем этому механизму были альтернативы. Например, закон о кооперации 1989 года, когда частные предприятия стали возникать на своей собственной основе. Если бы это этот процесс продолжался, то малый бизнес при бурном развитии постепенно перерос бы в средний и крупный. Но возможности были упущены.
Почему так произошло? Частично из-за неверной концепции. Однако за каждой концепцией есть корыстный умысел. За процессом приватизации стоял класс, приближенный к власти — это люди, которые стремятся стать богатым не за счет предпринимательского риска или создания какой-либо идеи, а за счет сделок, возможных благодаря близости к кормушке — либо госбюджету или госфинансам, либо госсобственности. Торжество этого класса не позволяет сформироваться классу эффективных собственников и управленцев.
Причем с тех пор ничего не изменилось, этого класса нет и сейчас. Можно ли назвать хоть один пример крупного высокотехнологичного производства, приобретенного по чековой приватизации, где собственник не сменился? Даже по залоговым аукционам такие примеры есть, а по чековым — нет.
Распродажа активов государства всегда шла бесконтрольно. Программа приватизации не утверждалась, а начиная с 2000 года она уже не представлялась в Госдуме. Да, мы видим торги, но имущество продается на них ниже рыночной стоимости и часто без какой-то стратегии. Так раздается промышленность, так раздается земля (якобы целевым назначением), так раздается госсобственность, сосредоточенная в социальной сфере (например, тот же Исаакиевский собор).
Часто говорят, что романтики делают революции, а пользуются этим прохиндеи. Вот иногда это совмещается в одном флаконе — прохиндеи делают и прохиндеи используют».
Леонид Вайсберг, председатель Совета директоров и научный руководитель НПК «Механобр-техника», академик РАН:
«Приватизация 1992-1994 годов делалась, во-первых, в спешке, а во-вторых, не по экономическим, а исключительно по политическим соображениям — чтобы появился класс собственников, который поддержал бы новую власть. Официальная цель — передача предприятий эффективным собственникам для достижения лучших экономических результатов — по большому счету не была достигнута.
Альтернативные варианты, конечно, были. Одним из наиболее удачных я бы назвал приватизацию в Чехии под руководством тогдашнего премьера Вацлава Клауса.
Чтобы наша приватизация дала лучшие результаты, ей, наверно, должен был предшествовать процесс первоначального накопления капитала через предпринимательскую деятельность. Тогда приватизация могла бы стать реальной конкурсной процедурой, а не раздачей госимущества, что обернулось монополизацией целых отраслей. Самый проблемный, с моей точки зрения, итог приватизации — отсутствие конкуренции. В результате мы имеем монопольные цены и отсутствие стремления к инновационному развитию, поскольку монополиям инновации не нужны. Принудить компанию к инновациям может только жесточайшая конкуренция — когда ее «давят» и слева, и справа, и чтобы выжить компания должна быть лучше их, а для этого она должна что-то придумать, вырваться вперед.
История показывает, что очень часто в народных массах, в подсознании миллионов людей ничего не забывается. Такая народная память, например, служит питательной средой национально-освободительных движений. С этой точки зрения российская приватизация девяностых годов является, как мне кажется, той проблемой, которую мы, к сожалению, до сих пор ощущаем. Чувствую, что миллионы россиян живут с непониманием того, как некоторые их сограждане в одну ночь становились владельцами огромных предприятий. Подобные вопросы все равно — хотим или нет — и сегодня возникают.
Но это не значит, что мы сегодня должны рвать на себе волосы и говорить о ревизии итогов приватизации. Надо двигаться дальше и в нынешней модели искать пути инновационного развития всей экономики».
Мнения экспертов могут не совпадать с мнением редакции.
Реализация плана приватизации госимущества в 2017–2019 годах оказалась на исторически низком уровне, сообщила Счетная палата. Причины — от низкого качества активов до формального подхода к составлению приватизационного плана
План приватизации государственного имущества на 2017–2019 годы был исполнен только на четверть, говорится в отчете Счетной палаты, посвященном анализу выполнения приватизационного плана. Это исторически низкий показатель, подчеркивает ведомство.
В части приватизации долей государства в акционерных обществах и ООО план исполнен на 25% (от запланированного к продаже количества пакетов). Так, из девяти запланированных к приватизации пакетов акций крупнейших компаний реализован только один — 100% в производственном объединении «Кристалл», крупнейшем производителе бриллиантов в России. Однако и здесь владельцем предприятия стала госкомпания (АЛРОСА. — РБК), то есть сделка фактически не привела к сокращению доли государства в экономике, отмечается в отчете. По акционированию федеральных государственных унитарных предприятий (ФГУП) план выполнен на 22%, по продаже прочего казенного имущества — на 23%, подсчитали аудиторы.
Среди причин слабых результатов по реализации приватизационного плана Счетная палата называет «формальный подход» к его составлению. Например, из 253 ФГУПов, включенных в план, приватизация 121 предприятия была невозможна по различным причинам: была ограничена законодательством, предприятия находились в стадии ликвидации, банкротства или не вели хозяйственной деятельности.
Аудиторы также пришли к выводу, что агенты, которые занимаются продажей госсобственности по договорам с Росимуществом, работают неэффективно. Значительную часть объектов они реализуют на так называемых вторичных торгах — через публичное предложение и без объявления цены, что означает существенный дисконт по сравнению с оценкой рыночной стоимости госактива. Кроме того, примерно пятую часть казенных объектов из приватизационного плана агенты не выставили на торги.
Счетная палата также указывает на слабый уровень координации участников процедур приватизации, а также на недостаточное информационное обеспечение — например, данные на сайте Росимущества не упорядочены, что затрудняет потенциальным покупателям поиск нужной информации.
Еще одна проблема в сфере приватизации, которая указана в отчете, — ненадлежащая предпродажная подготовка, из-за которой активы продаются значительно дешевле рыночной цены. «Учитывая, что наиболее привлекательные для коммерческого использования объекты уже перешли в частную собственность ранее, особую актуальность приобретает тема предпродажной подготовки государственных активов. Это позволяет повысить их инвестиционную привлекательность. Сейчас такая подготовка не проводится и объекты продаются фактически в состоянии «как есть», — констатирует автор отчета, аудитор Счетной палаты Андрей Батуркин.
Суммарно в 2017–2019 годах от продажи долей государства в компаниях и казенного имущества в федеральный бюджет поступило 40,78 млрд руб., что значительно ниже поступлений 2011–2013 годов (212,6 млрд руб.) и 2014–2016 годов (443,79 млрд руб. — тогда скачок был вызван крупными сделками по приватизации «Башнефти» и «Роснефти»). Такая динамика говорит о том, что приватизационный план 2017–2019 годов реализовывался наименее эффективно по сравнению с предыдущими, что объясняется отсутствием сделок по крупным компаниям, указывает Счетная палата. При этом, согласно приватизационному плану, реализация госактивов без учета сделок по крупным компаниям должна была приносить в бюджет по 5,6 млрд руб. ежегодно, однако фактически в 2018–2019 годах этот план не выполнялся даже наполовину (поступления от продажи долей — 2,5 млрд и 2,3 млрд руб. соответственно).
Тот факт, что значительная часть госимущества продается через процедуры, которые подразумевают дисконт, ведомство объясняет тем, что «спрос на конкретные объекты недостаточно высок». Глава Росимущества Вадим Яковенко отмечает, что снижение абсолютных поступлений от приватизации говорит в том числе о том, что за 30 лет «многие инвестиционно привлекательные активы уже перешли в частные руки или вошли в состав вертикально интегрированных компаний».
Доля госсектора в экономике
Согласно оценке Moody’s, доля госсектора в российской экономике достигает 40–50%. Эксперты Международного валютного фонда подсчитали, что в 2016 году доля государственного сектора в добавленной стоимости в России составила 33%. Данные о фактической доле государства в российской экономике отсутствуют — госорганы их не представляют, указывал общественный омбудсмен по антимонопольному законодательству Сергей Колесников в профильной части ежегодного доклада, который бизнес-омбудсмен Борис Титов будет представлять президенту ориентировочно в конце мая. Это не позволяет «осуществлять мониторинг текущей ситуации и своевременно оценивать принимаемые решения и меры в рамках государственного регулирования в различных сферах», написал он.
Сейчас действует план приватизации на 2020–2022 годы, он предусматривает продажу акций 186 акционерных обществ и 86 ФГУПов. В правительственный план не входят банки, оказавшиеся в собственности у Банка России в результате санаций. В 2018–2019 годах бывший министр экономического развития Максим Орешкин выступал за продажу коммерческих банков, принадлежащих ЦБ, так как это создает у регулятора конфликт интересов. Министерство даже предлагало ограничить срок владения банками для ЦБ пятью годами. Однако пока продажа банков частным инвесторам ЦБ не удавалась. Приватизация первого пакета акций крупнейшего банка в собственности ЦБ — «Открытия» — запланирована на 2022 год.
Экономика ,
11 мая, 14:58
В Минфине заявили о необходимости «большой приватизации» в России
Замглавы Минфина Моисеев: большая приватизация в России должна состояться, но нужен рынок
Замглавы Минфина считает, что для начала нужно разобраться, кому продавать активы. Он отметил, что никто не хочет повторения залоговых аукционов. С предложением о приватизации глава ВТБ Костин выступил в колонке для РБК
Здание Министерства финансов
Большая приватизация в России должна состояться, но нужно сформировать рынок, заявил замглавы Минфина Алексей Моисеев.
По словам Моисеева, до приватизации «надо понять, кому продавать». «Если сейчас продавать, то это будет похоже на историю 94-го года, это залоговые аукционы, по-моему, так называлось, но этого никто не хочет, естественно», — пояснил замминистра.
В 1995 году в России прошли залоговые аукционы. Схема заключалась в том, что коммерческие банки давали государству кредиты под залог госпакетов акций компаний, а для реализации этого процесса организовывались аукционы. Таким образом в частную собственность перешли пакеты акций ЮКОСа, «Норильского никеля», «Сургутнефтегаза» и других крупных компаний. Всего Минфин заключил 12 договоров кредита под залог акций, но обратно они уплачены не были, и акции остались в собственности банков. Бюджет получил $886,1 млн.
В 2004 году Счетная палата опубликовала результаты анализа приватизации. В докладе говорилось, что сумма сделок на залоговых аукционах была значительно занижена, а конкурс «фактически носил притворный характер». Банки «фактически кредитовали государство государственными же деньгами», заявили в ведомстве.
В апреле Костин в колонке для РБК заявил, что западные санкции разрушили несущие элементы экономики России, а новую модель можно построить на основе трех приоритетов: новых логистических коридоров, перезапуска целых отраслей промышленности и укрепления обороноспособности. Чтобы найти деньги на эти цели, он предложил, в частности, провести новый этап приватизации.
«Передача госсобственности в частные руки на прозрачных и рыночных условиях — инструмент, уже неоднократно доказавший свою эффективность. Отечественный бизнес накопил значительный инвестиционный потенциал. Деньги в стране есть», — считает Костин. Он уверен, что приватизация «не только позволит успешно привлечь в бюджет средства на рыночных условиях, но даст мощный импульс расшивке тех «узких мест», где сегодня особенно важна готовность брать на себя риски».
В числе плюсов приватизации он назвал формирование конкуренции, укрепление основ рыночных механизмов, придание динамики дальнейшему развитию фондового рынка, формирование «новой генерации менеджеров».
В 2015–2016 годах на фоне первой волны санкций и низких цен на нефть власти обсуждали «большую приватизацию», включая продажу госпакетов в «Башнефти», АЛРОСА, ВТБ. Этот этап привел только к одной масштабной сделке — продаже 19,5% акций «Роснефти» иностранным инвесторам (принесла бюджету около 700 млрд руб.). В 2017–2020 годах ежегодные поступления от продажи государственных пакетов акций компаний составляли 12–14 млрд руб., в 2021 году опустились до 5,3 млрд руб.
Несколько лет назад ВЦИОМ выяснил, что 73% россиян негативно относятся к приватизации 90-х. Она случилась 30 лет назад, в августе 92-го, став символом разграбления Родины и социального неравенства. К юбилею приватизации «НИ» поговорили с экспертами о том, можно ли всё вернуть и переделать «правильно».
Переход на рыночную экономику, который тогда дал столько долгожданной свободы, сейчас не радует народ. 62% россиян в прошлом году отдавали предпочтение системе госпланирования и распределения, а основанные на частной собственности рыночные отношения поддерживают только 24% россиян. Можно ли повернуть историю вспять и переделать все так, чтобы социальная справедливость восторжествовала?
Почему никто не смог реально оценить активы советских предприятий
Недавно Олег Дерипаска подал в суд иск на 2 млрд рублей к Олегу Тинькову за то, что бывший банкир назвал Дерипаску (да и вообще всех миллиардеров из 90-х) ворами. По мнению Тинькова, эти люди получили свои активы за копейки. Государству тогда действительно не поступило значительного дохода от приватизации – всю прибыль съела инфляция. Но какова была реальная стоимость этих активов? Может советские предприятия действительно стоили копейки, ведь смена собственников тогда проходила совсем не так, как сейчас? В современном мире является нормой сначала провести реструктуризацию бизнеса, избавиться от лишнего балласта, а потом уже выставлять активы на продажу, чтобы получить максимальную прибыль. В 90-е сначала передали все заводы, фабрики и предприятия в руки частников со всеми потрохами в том виде, как есть, а потом уже новые владельцы разбирались со своей собственностью.
Декан факультета экономики и бизнеса Финансового университета при правительстве РФ Екатерина Безсмертная приводит примеры, которые подтверждают: активы тогда уходили в новые руки по смешной цене.
– Активы, продаваемые в ходе приватизации, были оценены по балансовой стоимости по состоянию на 1 января 1992 г., которая порой была в десятки раз ниже их реальной стоимости. По некоторым оценкам, страна недополучила в результате приватизации порядка 1,3 трлн. руб. Неслучайно итальянский историк Дж. Боффа охарактеризовал российскую приватизацию как «самую крупную распродажу в истории». Фондового рынка, который является барометром рыночной стоимости компаний, в России в тот период не существовало, поэтому форсированные темпы проводимых реформ позволили дальновидным покупателям скупить государственную собственность практически за бесценок.
Вот так в 1995 году Владимир Потанин и Михаил Прохоров через «ОНЭКСИМ Банк» стали владельцами «Норникеля» с годовой прибылью в $1,5 млрд и рентабельностью сделок в 70% за смешные $170,1 млн. А в 1996 году Михаил Ходорковский с помощью банка «Менатеп» получил 45% нефтяного гиганта «Юкос» за $159 млн. Недвижимость в престижных районах Москвы и Санкт-Петербурга продавалась по ценам, не превышающим 1-2 лет аренды, а, например, самолёты Ан-72 были проданы в 6 раз дешевле их остаточной балансовой стоимости. Директор КРОС по GR Пётр Кирьян утверждает, что в той ситуации просто не было иного выхода, кроме как раздать предприятия по дешёвке – в стране не было свободных денег.
– Оценка большинства приватизируемых предприятий по сегодняшним мерками оказалась очень низкой. Однако, нельзя забывать в каких условиях шла приватизация. В стране не было банков или структур со значительными финансовыми ресурсами, такими, чтобы играть на повышение цены приватизируемых объектов. В ряде случаев и цены как таковой было не определить: сколько стоила земля в Москве, которую боле 70 лет никто не покупал и не продавал? Наконец, на момент приватизации было мало иностранных инвесторов, которые обычно поднимают цены активов – они пришли в Россию и цены на активы выросли в конце 1990-х и первой половине 2000-х гг. Тогда уже можно было говорить о какой-то взвешенной оценке бизнесов и имущества.
Но с иностранными инвесторами тоже все непросто. Мнение о том, что приватизация 90-х проходила под влиянием западных стран, бытует уже давно. Логика в этом есть: раз государству было невыгодно устраивать такую распродажу, значит было влияние внешних сил, заинтересованных в слабой России. Сторонники конспирологической теории нашли ей подтверждение в словах Владимира Путина, который в прошлом году на заседании Совета по развитию гражданского общества рассказал, что в середине 90-х годов в правительстве работали кадровые сотрудники ЦРУ, которых в последствии в США привлекли к ответственности за участие в приватизации. После этого глава РСПП Александр Шохин пояснил, что иностранные специалисты, консультанты и сотрудники спецслужб просто пытались сами заработать на приватизации.
Политолог Сергей Марков, хорошо знакомый с ходом приватизации, рассказывает, что без вмешательства Запада тогда не обошлось. Причём его даже не скрывали.
– Зарубежное влияние было огромным. Все эти планы приватизации прежде всего иностранные советники делали. Я, кстати, сам участвовал в обследовании планов приватизации. Американцы это делали по достаточно стандартной схеме, поэтому политическая ответственность за приватизацию, наверное, лежит в маленькой степени на американцах. Исследования, которые мы проводили с американцами очень четко показали, что экономическая эффективность бывших государственных предприятий, которые приватизируются, не повышается.
Декан факультета экономики и бизнеса Финансового университета при правительстве РФ Екатерина Безсмертная подтверждает: у иностранцев тогда была возможность как минимум получить контроль над стратегическими объектами.
– Спешный порядок проведения приватизации дал возможность множеству иностранных инвесторов получить в ходе продажи государственной собственности контроль за рядом стратегически значимых предприятий различных отраслей промышленности – в 1992-1993 г. отсутствовали ограничения на допуск иностранных инвесторов к приватизации (за исключением предприятий ТЭК, объектов по добыче и переработке руд, драгоценных камней и металлов, и т.д.). В частности, в аналитическом документе Счетной палаты упоминается о факте приобретения некоей американской компанией «Nic and Si Corporation» через подставную фирму пакетов акций 19 авиационных предприятий оборонно-промышленного комплекса. И подобных примеров – множество.
Чиновники и консультанты подошли к планированию приватизации спустя рукава, они знали, что получается плохо, но всё равно не отступали от выбранного курса. Хорошо же надо было постараться агентам США и Европы, чтобы убедить наше правительство. Но Руководитель Яндекс Кью-Сообщества «Политология» и политолог МГУ им. М.В. Ломоносова Артем Косоруков уверен, что слишком напрягаться не пришлось, получившаяся приватизация – дело рук исключительно российских чиновников.
– Приватизация проводилась Правительством РСФСР под непосредственным руководством Председателя Госкомитета России по управлению госимуществом А.Б. Чубайса. Несмотря на то, что некоторые из советников Чубайса, по словам Путина, были кадровыми сотрудниками ЦРУ, решение и руководство приватизацией осуществлялось российскими чиновниками.