– До конца марта ФСИН передаст «Росимуществу» СИЗО «Кресты»

Новости речного и морского флота России

• Все новости отрасли
• Судостроение
• Судоходство
• Судовой журнал
• Пути и Порты
• Круизы
• Кадры
• Анонсы

• Акценты
• Актуально
• Авторитетно
• Наглядно

• Летопись
• Ретрофлот
• Личность
• Города и музеи

• О Флагман-ньюс
• О проекте
• Услуги
• Карта сайта
• Лидеры в отрасли
• Яндекс Дзен

В бывших тюремных корпусах хотят разместить межуниверситетский учебный центр.

В Петербурге до конца марта Федеральная служба исполнения наказаний передаст в собственность «Росимуществу» бывшие здания следственного изолятора «Кресты» на Арсенальной набережной. Об этом 16 марта сообщает «КП Петербург».

Предполагается, что в корпусах расположится межуниверситетский учебный центр. Его эскиз разработали студенты архитектурно-строительного университета, который находился у Комитета по градостроительству и архитектуре последние четыре года, так как не был востребован.

Окончательное решение должна принять администрация Калининского района, на территории которого находятся «Кресты». По их словам, несмотря на то что проект очень масштабный, он остается вполне осуществимым.

При этом эксперты настаивают на размещении в корпусах бывшей тюрьмы музея.

Реформа призвана повысить качество управления федеральными объектами. Идея принадлежит министру экономического развития Максиму Орешкину, который хочет сделать свое ведомство компактнее. Окончательное решение еще не принято, однако вероятность реорганизации высока. Передача функций, если она состоится, произойдет этой осенью.

Планируется, что МЭР приобретет полномочия по управлению крупнейшими госкомпаниями, их приватизации и подготовке директив правительства относительно таких компаний. Казначейству отдадут функции по управлению малыми объектами, конфискованным имуществом и его продаже. Кроме того, за ним закрепят площадку по реализации госимущества – torgi. gov. Этот сервис и саму процедуру необходимо будет развить, сделав более прозрачной и доходной для государства. Сейчас площадку курирует МЭР.

Ранее кабмин прорабатывал другой вариант реорганизации Росимущества – преобразование в госкомпанию с частичной потерей функций. Однако этот вариант в итоге был отклонен.

Если решение будет принято, то ведомство ликвидируют уже осенью этого года.

Функции Росимущества по управлению крупнейшими госкомпаниями, их приватизации перейдут Минэкономразвития, а полномочия по управлению малыми объектами (земли, постройки), конфискованным имуществом и его продажей могут быть переданы Казначейству.

Изменения в структуре федеральных органов исполнительной власти были предусмотрены в новом указе президента 15 мая. Однако окончательное решение о ликвидации Росимущества пока не принято.

По данным источников «Известий», инициатором идеи трансформации ведомства стал министр экономического развития Максим Орешкин, который давно планировал сделать свое министерство компактнее и «легче».

Главной целью ликвидации Росимущества является повышение качества управления федеральными объектами. Именно эта задача будет стоять перед Казначейством, если оно получит новые функции.

Ворошиловский районный суд Волгограда рассмотрел уголовное дело в отношении Евгения Евстигнеева – бывшего руководителя УФССП по Волгоградской области.

Он признан виновным в получении взятки через посредника и злоупотреблении должностными полномочиями, – сообщили Волжский. ру в пресс-службе СУ СКР по региону. Напомним, пристав собирался приобрести на торгах арестованную элитную иномарку через третьих лиц. Однако волгоградец решил сэкономить на комиссионном сборе в размере 160 тысяч рублей и потребовал эту сумму с директора организации, проводившей торги для приставов. Посредником выступил бывший глава Росимущества, который также находится под следствием.

Коррупционную схему раскрыло УФСБ по региону. По данным объединенной пресс-службы судов общей юрисдикции региона, суд приговорил бывшего пристава к 7 годам 1 месяцу колонии строгого режима. Также ему назначен штраф в размере 827 тысяч рублей, что составляет 5-кратную сумму взятки. Кроме того, осужденный лишен звания полковника внутренней службы. Приговор может быть обжалован.

Вторник, 19 июля 2022 09:22:02

В Красноярске прошла встреча инициативной группы по защите красноярского ипподрома, который несколько дней назад был выставлен на продажу. С людьми встретился министр сельского хозяйства и торговли Леонид Шорохов, предложивший несколько вариантов решения проблемы.

Так, по его словам передавать ипподром из федеральной в краевую собственность оснований нет, поэтому нужно действовать исходя из возможностей, которые имеются.

«Емельяновский ипподром «Мустанг» может в два раза увеличить мощности по содержанию и обслуживанию лошадей для сопровождения краевого коневодства. Главная же наша задача – дать людям, в частности ребятишкам, с ограниченными возможностями здоровья и преодолевающими последствия тяжелых заболеваний, возможность заниматься иппотерапией», – сказал Шорохов.

Например, услуги иппотерапии могут предоставлять на ферме «Коза-дереза» в Емельяновском районе. Там содержатся 16 лошадей, есть манеж и конюшня, на которых и проводятся занятия с квалифицированными специалистами. При необходимости глава хозяйства Андрей Болсуновский готов увеличить мощности конной площадки.

Кроме этого, услуги иппотерапии могут появиться в учебно-спортивном комплексе коневодства аграрного университета. Сейчас этот вопрос будет прорабатываться с ректором вуза Натальей Пыжиковой.

Напомним, ДЕЛА писали, что цена лота составляет 600 млн рублей. Туда входят несколько земельных участков общей площадью около 16,5 га. Отмечается, что на этой территории можно построить ЖК с общей площадью квартир на более чем 170 тыс. квадратов. Выручку оценивают в 15,6 млрд рублей.

Позже стали известны причины выставления на продажу красноярского ипподрома. Об этом рассказал судья-комментатор Андрей Шевелев. Так причинами признания его непрофильным активом АО «Росипподромы» стали

отсутствие необходимой парковочной зоны, соседство с двумя кладбищами и промышленной зоной, а также высокая кадастровая стоимость участков и нагрузка по земельному налогу.

Соответствующий запрос Шевелев делал в Министерство сельского хозяйства РФ в 2021 году, после признания ипподрома непрофильным активом в 2018-м, пишет «Ъ-Сибирь».

Коневладельцы направили петицию в генпрокуратуру с требованием проверить, законно ли ипподрому был присвоен такой статус. Под ней подписались около 80 человек. Также копии обращения выслали президенту РФ Владимиру Путину, руководителю Росимущества Вадиму Яковенко и гендиректору АО «Росипподромы» Дмитрию Зайцеву.

По мнению активистов, ипподром могли выставить на продажу, так как нашли покупателя на эту землю, но министр сельского хозяйства заявил, что объявление о продаже и сам факт продажи – это разные вещи, и процесс может длиться не один год.

Новороссийцы полагают, что Абрау грозит экологическая катастрофа. А ООО «Территория Абрау-Дюрсо» считает, что в курортном посёлке нужны новые гостиницы.

Речка Абрау является единственным источником воды, впадающим в озеро Абрау (за исключением временных водотоков – ливнёвок, которые наполняются лишь во время дождей). Она совсем небольшая – в длину всего 5,3 километра. Но она одна пополняет и питает озеро Абрау.

Но ещё в прошлом году её начали засыпать грунтом. «Блокнот» вместе с жителями готовил видеосюжет, посвящённый данному происшествию, а активисты начали рассылать жалобы в контролирующие инстанции. В ходе проводимых по обращениям проверок было установлено, что фактически в границах водного объекта были сформированы два земельных участка с кадастровыми номерами 23:47:0116037:135 и 23:47:0116037:134. Они находятся в собственности муниципалитета, но некое «неустановленное» лицо в водоохранной зоне и береговой полосе речки была произведена самовольная отсыпка и планировка грунтом.

По факту самовольного занятия водного объекта с использованием защитной полосы было возбуждено дело об административном правонарушении по ч. 1 ст. 42 КоАП РФ (нарушение специального режима осуществления хозяйственной и иной деятельности на прибрежной защитной полосе водного объекта).

Позднее вопрос был поставлен ещё более остро: насколько вообще законно формирование земельных участков в границах водоохранной зоны?

Межрегиональное территориальное управление Федерального агентства по управлению государственным имуществом в Краснодарском крае (далее – Росимущество) посчитало, что это незаконно. И обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с иском к администрации о признании отсутствующим права муниципалитета на земельные участки. Ещё одним исковым требованием является снятие участков с кадастрового учёта и их расформирование.

Третьим лицом, как указано в карточке дела на сайте суда, выступает ООО «Территория Абрау-Дюрсо» (видимо, то самое «неустановленное» лицо), а также Кубанское бассейновое водное управление и Росреестр.

Дело рассматривается уже почти 8 месяцев. Несмотря на то, что решение ещё не вынесено, «неустановленные» лица продолжают работы по отсыпке грунта. Это несколько противоречит тому, что участки, возможно, вообще незаконно сформированы. И если суд вынесет решение суда в пользу Росимущества, непонятно, как речка Абрау будет освобождаться от наваленного грунта.

Факт проведения работ зафиксировала жительница Абрау-Дюрсо Жанна Мингилевич.

Вероятно, истец не заявил ходатайство о наложении обеспечительных мер, которые бы запретили проведение любых работ на спорных участках. Главное, чтобы за время суда речке Абрау и, следовательно, озеру Абрау не был нанесён непоправимый вред.

Новости на Блoкнoт-Новороссийск

В правительстве обсуждается возможность расформирования Росимущества и распределения его полномочий между Минэкономразвития и Казначейством.

Функции по управлению крупнейшими госкомпаниями, их приватизации и подготовке директив перейдут Минэкономразвития, а полномочия по управлению малыми объектами (земли, постройки), конфискованным имуществом и его продажей могут быть переданы Казначейству. Если решение о расформировании Росимущества будет принято, то оно состоится уже осенью.

Изменения в структуре федеральных органов исполнительной власти, которые были предусмотрены в новом указе президента 15 мая, неокончательны, рассказал федеральный чиновник. Информацию подтвердили и два других федеральных госслужащих. По их словам, сейчас в правительстве обсуждается идея расформирования Росимущества и разделения его полномочий между Минэкономразвития и Казначейством. Все три собеседника «Известий» подчеркнули, что окончательное решение еще не принято, но если это произойдет, передача функций состоится осенью. Также один из источников отметил, что инициатором идеи трансформации, или реорганизации, Росимущества является министр экономического развития Максим Орешкин, который давно планировал сделать свое ведомство компактнее и «легче».

Минэкономразвития могут быть переданы функции по управлению крупнейшими госкомпаниями, их приватизации и подготовке директив правительства относительно таких компаний. Казначейству же могут достаться полномочия по управлению малыми объектами, конфискованным имуществом и его продаже, а также администрирование сайта torgi. gov. ru (на этой площадке осуществляется продажа федерального имущества), которым сейчас управляет Минэкономразвития.

Таким образом в правительстве планируют повысить качество управления федеральными объектами. Именно эта задача будет стоять перед Казначейством, если оно получит новые функции. Ведомству нужно будет масштабировать работу сайта torgi. gov. ru, сделать более прозрачной систему принятия решений по реализации имущества и увеличить доходы от его продажи, рассказал источник. При этом не исключено, что определение процедур и правил продажи казенного имущества необходимо будет закрепить законодательно.

В пресс-службе Минфина, в ведении которого находится Казначейство, запрос «Известий» переадресовали в Минэкономразвития. В пресс-службе Минэкономразвития отметили, что министерство постоянно повышает эффективность работы своих подведомственных служб и агентств. Обсуждение дальнейших шагов по повышению эффективности Росимущества запланировано на совещании у министра Максима Орешкина, которое состоится по его возвращении из поездки с президентом России на саммит ШОС в Китае, добавили там.

Советник руководителя Росимущества Денис Лазарев сообщил, что в ведомстве не обладают информацией о ликвидации федерального агентства. При этом он добавил, что сейчас прорабатывается вопрос о передаче Федеральному Казначейству функций бухгалтерского учёта по аналогии с Росаккредитацией. В Казначействе не ответили на вопрос «Известий» о возможном расформировании службы по управлению федеральным имуществом.

Административный вес любого ведомства определяется тем, каким объемом средств оно распоряжается и каким имуществом управляет, отметил директор Института стратегического анализа ФБК Grant Thornton Игорь Николаев. Если ведомство помимо казенных денег распоряжается еще и госимуществом, оно становится значительно более весомым, подчеркнул он.

Сосредоточение всех информационных систем в руках Казначейства выглядит логично, отметил заведующий кафедрой государственного регулирования экономики РАНХиГС Владимир Климанов. Он напомнил, что несколько лет назад Казначейство уже получило управление единой информационной системой в сфере закупок, также ведомство занимается и администрированием государственной автоматизированной системы «Управление». При этом эксперт отметил, что зачастую эффективность исполнения отдельных функций зависит от субъективных факторов — например, от взглядов на работу руководителя ведомства.

Возможность реформирования Росимущества в правительстве обсуждается не менее полугода. Ранее рассказывали, что Росимущество может быть преобразовано в госкорпорацию с частичной потерей функций. Однако позднее от этой идеи было решено отказаться.

Кто варварски вырубает русскую тайгу

Ущерб от незаконной добычи леса в Иркутской области за несколько лет превысил 40 миллиардов рублей. Хотя местные власти рапортуют о сокращении нелегальных вырубок, лесники и общественники уверены: ситуация в регионе почти не изменилась.

Корреспондент РИА Новости отправился в Прибайкалье, чтобы выяснить, на кого работают «черные лесорубы» и почему им не мешают чиновники.

Вдоль разбитой грунтовки — свежие пни и груды обрубленных сучьев. Навстречу медленно ползут тягачи с прицепами, доверху нагруженными отборной сибирской древесиной.

«Раньше здесь была хорошая гравийная дорога, но в нулевых, когда лес начали массово воровать, ее разрушили большегрузы, — рассказывает общественник и политик из Усолья-Сибирского Сергей Угляница. — Тайга превратилась в заброшенные поля. Сейчас лесорубы подошли вплотную к Саянским горам и, судя по всему, останавливаться не собираются».

В Усольском и соседнем Черемховском районах лес рубят множество фирм, арендующих участки у государства. На одном из них уже третий год лежат несколько тысяч кубометров древесины — вещественные доказательства в уголовном деле. Сырье арестовали и запретили вывоз. Трехметровые штабеля «кругляка» гниют, а проштрафившиеся коммерсанты продолжают работать на соседних делянах.

«Не скажу за других, а у нас в районе нелегальная вырубка сократилась только потому, что пилить больше нечего, — говорит глава сельского поселения Раздолье Сергей Добрынин. — Сейчас жалкие остатки валят на законных основаниях, хотя, на мой взгляд, уже давно пора прекращать: одни пни кругом».

По его словам, с легальными вырубками в регионе тоже большие проблемы. По закону, освоив деляну, арендатор должен провести так называемое лесовосстановление, то есть посадить и вырастить новые деревья.

«Но за саженцами нужно ухаживать, а этого никто не делает, — разводит руками Добрынин. — Бизнесмены просто снимают сливки — дальнейшая судьба тайги их не интересует. На бумаге все выглядит законно, но сама технология — варварская. Многое необходимо менять».

Кроме того, закончив работы, компания-лесозаготовитель обязана вывезти с участка обрезки, сучья и другой древесный мусор. Выполняют это требование далеко не все — иногда выгоднее заплатить штраф в 200 тысяч рублей и поскорей перейти на новую деляну. А горы брошенного сухостоя и валежника нередко становятся причиной лесных пожаров.

В Иркутской области лесозаготовка всегда была прибыльным бизнесом. В 1990-х этим заинтересовалась крупная ОПГ из Братска. За контроль над предприятиями велись настоящие криминальные войны. Так, в небольшом городке Тайшете в начале нулевых бандиты убили семерых, в том числе владельца лесного бизнеса Тимура Сафарова.

Спустя пару лет по области прошел сильный ветровал, добавивший отрасли проблем. «Выкорчевало множество деревьев, а бригад по уборке на весь регион было всего две, — объясняет общественница Любовь Аликина. — Власти обратились за помощью к местным. Люди очищали лес и заодно присматривали места для рубок. Тогда-то и появились так называемые черные лесорубы».

Карт-бланш они получили 1 января 2007-го — с вступлением в силу нового Лесного кодекса Минэкономразвития, лишившего госинспекторов множества полномочий и, по сути, связавшего им руки. По мнению общественников, законопроект и писали под интересы бизнеса.

«Раньше лесники были вооружены и, видя незаконную рубку, могли не только задержать нарушителей, но и при сопротивлении открыть огонь, — говорит активист Юлия Карельченко. — Теперь оружие у инспекторов забрали, а подведомственные им территории увеличили в десятки раз. Оставшийся без хозяина лес сразу принялись рубить под корень».

Карельченко встала на защиту тайги в 2011-м, когда мэр Иркутского района Игорь Наумов дал зеленый свет на застройку охраняемого законом лесного массива в ее родном поселке Падь Мельничная. Позже чиновника задержали за превышение должностных полномочий и мошенничество в особо крупном размере. Судебные разбирательства продолжаются уже третий год.

К 2014-му, отмечают местные, в регионе творился «полный беспредел»: вырубали где хотели. «Кругляк» сдавали в лесоприемные пункты, число которых стихийно выросло до трех тысяч. Для сравнения: в соседнем Красноярском крае — всего несколько десятков.

Возникали и новые ОПГ. Наиболее известная — банда Дмитрия Антонова по кличке Антончик, не только воровавшая лес, но и перерабатывавшая его для продажи на черном рынке.

«В основном древесина шла в Китай, — рассказывает бывший сотрудник оперативно-аналитического отдела Восточно-Сибирской оперативной таможни полковник Игорь Г. (имя изменено). — На нашей границе груз оформляли на китайскую фирму, которую указывали в декларации на английском языке. Часто это были выдуманные названия. Кроме того, в бумагах, например, числились сто кубов леса, а провозили тысячу. Когда же состав пересекал границу, китайские таможенники заполняли документы иероглифами, а объем и фирмы вписывали уже реальные».

Отдел Игоря в связке с оперативниками, прокуратурой выявлял звенья преступной цепочки и отправлял уголовные дела в суды. Счет шел на десятки. Но в 2012-м управление расформировали. Бывший начальник был готов продолжить борьбу с контрабандой на добровольных началах, предлагал властям помощь, однако понимания у чиновников не встретил.

Министр и природный заказник

В 2016-м иркутский губернатор Сергей Левченко сформировал в областном правительстве Министерство лесного комплекса.

«Раньше за тайгой следили лесхозы, входившие в Агентство лесного хозяйства, — уточняют общественники. — Их перевели в только что созданное ведомство, и получилось, что тех, кто должен контролировать положение дел в лесу, подчинили тем, кто использует его в сугубо экономических целях».

Возглавил министерство Сергей Шеверда. Спустя три года его задержали сотрудники ФСБ. Обвинения предъявили по трем статьям: «Превышение должностных полномочий», «Пособничество незаконной рубке лесных насаждений», «Пособничество нарушению режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов».

По версии СК, Шеверда согласовал незаконную деляну в заповеднике Туколонь, где затем выпилили 120 гектаров, причинив государству ущерб на 748 миллионов рублей. Кроме того, он с грубыми нарушениями провел аукцион на вырубку в Заларинском лесничестве. Вместе с ним на скамье подсудимых оказались руководитель службы по охране и использованию объектов животного мира Иркутской области Алексей Туги, директор Казачинско-Ленского лесхоза Геннадий Рыков и инженер-лесопатолог областного Центра защиты леса Александр Владимиров.

«Это такая схема заработка, когда под видом больных деревьев вырубают и продают, к примеру, элитные кедры, — объясняет Сергей Угляница. — С приходом Левченко бизнес поставили на поток. При этом больные деревья зачастую не трогали, а валили только здоровые. В этом, конечно, был замешан не один Шеверда. Он лишь подписал документы, а выкашивали Туколонь совершенно другие люди, и вся областная верхушка, разумеется, была в курсе. Это самый настоящий экоцид — уничтожение природы».

По словам общественников, санитарные рубки — лишь одно из многочисленных прикрытий нелегального освоения леса.

«Минлеском проводит тендеры на аренду участков с так называемыми эксплуатационными лесами, — описывает схему Карельченко. — На конкурс заявляются два участника: одна фирма — подставная, а вторая — учреждена теми, кто близок местной администрации».

В итоге компания с уставным капиталом десять тысяч рублей, без спецтехники и с одним сотрудником в штате выигрывает аукцион и получает огромную территорию по заниженной стоимости — 29 рублей за кубометр древесины. Затем сдает участок в субаренду уже по цене от 600 до тысячи рублей. При этом на субарендованных лесосеках часто работают вчерашние «черные лесорубы».

«Или какая-нибудь связанная с властями фирма выигрывает аукцион на аренду, например, десяти гектаров леса, — добавляет Угляница. — После к договору делают допсоглашение еще на 100 гектаров. Все это сотрудники министерства оформляют уже без торгов».

Если же на рынке возникают люди, с которыми договориться сразу не получается, в ход идут более жесткие методы убеждения.

«Одна предпринимательница в апреле 2018-го отказалась переуступить арендный участок, где работала более десяти лет, — приводит пример Аликина. — Ее подкараулили и избили, два месяца — в больнице. Деляну все-таки не отдала, но заявление подавать отказалась, ведь жизнь и здоровье дороже любых денег».

По словам общественников, за некоторыми небольшими ООО стоят очень влиятельные люди, порой из других государств. Так, в январе 2020-го во время очередного рейда активисты застали на деляне Куйтунского лесничества гастарбайтеров из Закарпатья. Те признались, что пилят лес для некоего украинского олигарха, хотя фирма оформлена совсем на другого человека.

«Кроме своего участка, арендатор также может вырубить и соседний, а потом, чтобы скрыть преступление, просто поджечь лес, — рассказывает Любовь. — Полиция заводит уголовное дело, но через десять дней из-за невозможности найти подозреваемых — закрывает».

Если же силовики кого-то задерживают, древесину изымают, а Росимущество продает ее с аукциона. Процедура трудоемкая и тоже не всегда прозрачная. Активистка утверждает: в 2015-м главный лесничий Иркутского района Черенцов как частное лицо купил у областного лесничества кедровый лес под видом дров по цене 87 рублей за кубометр, выручив затем на перепродаже сотни тысяч.

«В лесной отрасли тесно переплелись криминал, бизнес и власть, — считает Угляница. — Местное управление ФСИН тоже активно осваивает лес. В прошлом году в ангарской ИК-15 были массовые беспорядки, сгорела лесопилка. По мнению правозащитников, подожгли ее, чтобы скрыть махинации с деревом».

За бунтом последовали массовые задержания и пытки — сотрудничающие с администрацией заключенные требовали от других зэков сознаться в поджоге, но перестарались. Тувинец Ондар Кежик после «общения» с сокамерниками стал инвалидом.

Начальника колонии Андрея Верещака сняли с должности, обвинили в превышении должностных полномочий. После масштабной проверки директор ФСИН России Александр Калашников сообщил, что к истязаниям причастны более сорока человек: сотрудники исправительного учреждения и так называемый актив.

Позже СК предъявил Верещаку еще одно обвинение. «Зимой 2017-го начальник колонии за счет бюджета оплатил лесопатологическое обследование не принадлежащего ФСИН лесного участка, — проинформировали следователи. — Ущерб — более 700 тысяч рублей».

По данным источника РИА в лесной отрасли, участки в Черемховском районе, которые безвозмездно передали в аренду ИК-15, были рассчитаны на плановые вырубки в течение 20 лет, но «выкосили» их за четыре года.

Все это чревато серьезными природными катаклизмами, уверен бывший лесоустроитель Альберт Яшин. О тайге он знает почти все: изучает ее более 50 лет, в советское время регулярно участвовал в лесоустроительных экспедициях.

«Мы брали определенный участок и прорубали к нему просеку, — вспоминает специалист. — Затем описывали породный состав, возраст деревьев, покров, ягодники и прочее. Эти сведения хранились в Министерстве лесного хозяйства и обновлялись каждые десять-пятнадцать лет. Последний мониторинг делали в 1993 году, а в некоторых районах и вовсе в 1985-м».

На эти устаревшие данные чиновники сейчас ориентируются при распределении участков, что на руку недобросовестным бизнесменам. По документам на деляне растет береза, а на деле — куда более ценный кедр.

Яшин полагает, что бесконтрольная вырубка и отсутствие реальной картины происходящего в лесу могло спровоцировать тулунское наводнение 2019-го. «Дело в том, что влага скапливается под пологом леса, — объясняет лесоустроитель. — Если же деревьев нет, да к тому же идут сильные ливни, то воде просто негде задерживаться. Тем более когда лес выкашивают по руслам рек и на склонах».

Еще одна серьезная проблема — уничтожение флоры и фауны, мест для миграции лесных животных все меньше. Раньше за этим следила служба по охране животного мира, но три года назад ведомство упразднили и передали его функции все тому же Минлескому.

«У них же совершенно другой профиль работы, — недоумевает Яшин. — Мне кажется, это сделали намеренно, потому что именно охотоведы первыми обратили внимание на вырубку в Туколони, сильно помешав Шеверде и его подельникам».

Местные признаются, что присматривать за лесом попросту некому. Например, сейчас в Усольском лесхозе, а это около 600 тысяч гектаров, всего 25 лесничих, хотя должно быть больше ста. Средняя зарплата — меньше 20 тысяч рублей. В обязанности входят санитарные рубки, посадка деревьев, уход за лесными культурами и тушение пожаров. Но людей катастрофически не хватает.

«Если разобраться, то надо полностью менять Лесной кодекс, — говорит работник областного лесхоза Павел (имя изменено по его просьбе). — Мой отец служил лесничим около 40 лет, и тогда 30 тысяч гектаров обслуживали 25 человек, а теперь — один».

Ситуацию усложняют и миллионные долги, накопившиеся у областного лесхоза. Спасает лишь то, что на юге области последние годы сильные дожди, да и лесов практически не осталось, поэтому на тушение пожаров, участившихся на севере, перебрасывают лесничих со всего региона.

«Считаю, надо вернуть лесхозам возможность самим зарабатывать деньги, — продолжает Павел. — До принятия нового кодекса мы имели право рубить эксплуатационные леса, перерабатывать их и продавать на внутреннем рынке. Нам даже дополнительные средства не выделяли — хватало и на посадки, и на тушение пожаров. Сегодня же весь лес полностью находится в частных руках, и государство это практически не контролирует. Также следует наделить прежними полномочиями госинспекторов и расширить штат, привлекая молодых специалистов».

После задержания Шеверды и запуска системы космомониторинга, позволяющей выявлять незаконные рубки, силовики пытаются отменить результаты некоторых лесопатологических исследований и привлечь их инициаторов к уголовной ответственности.

«Затягивание гаек дало обратный эффект, — отмечает лесничий. — Санитарные рубки сейчас не проводятся даже там, где они действительно нужны: одни специалисты под следствием, другие уволились, третьи просто боятся выдавать заключения. Встали и аукционы. Бизнесменам не дают земли, а лесхозу — работу».

И хотя, согласно отчету Иркутской областной прокуратуры, количество преступлений, связанных с незаконными рубками, снизилось за последние месяцы на 34 процента, масштабы правонарушений в лесной сфере по-прежнему вызывают у ведомства «большую тревогу».

Общественники же уверены: Иркутская область и ее проблемы — лишь лакмусовая бумажка, указывающая на бедственное положение дел в других богатых лесом регионах страны.

Через полуразрушенные цеха бывшей колонии видно купола соседнего Никольского храма, который долгие годы находился на территории ИК-30

На возвышенности в Кунгуре стоит храмовый комплекс. Величественным его назвать пока нельзя — монастырь и церкви совсем недавно вернули приходу, до этого же почти век эти здания занимала тюрьма. С 1930-х здесь была трудовая коммуна для малолетних преступников и беспризорников, после появилась исправительная колония № 30, в которой свой срок отбывали взрослые преступники, осужденные по тяжким статьям. И всё это время, по иронии, улица Свободы начиналась от стен колонии. В 2015 году ИК расформировали, осужденных перевели в другие колонии региона, а женский монастырь и его территорию вернули монахиням.

Мы съездили в Кунгур и узнали, как восстанавливают женскую обитель. Здесь до сих пор сохранились тюремные следы: ШИЗО, прогулочные дворики, решетки на окнах. А восстанавливают храм сейчас. осужденные, приговоренные к исправительным работам. Бывшие сотрудники колонии, сами монахини и местные краеведы рассказали, что пережил за 200 лет Иоанно-Предтеченский монастырь.

На дореволюционной фотографии видно Никольский храм (слева) и келейный корпус монахинь

В 1825 году в Кунгур из Орды переселилась небольшая группа монахинь. Они заняли дом у Иоанно-Предтеченской кладбищенской церкви. Община крепла с каждым годом. В 1869–1870 гг. построили келейные корпуса. В 1874 году при монастыре открыли свечное производство.

Каменную Иоанно-Предтеченскую монастырскую церковь строили в 1903–1914 годы. К моменту освящения, 21 сентября 1914 года, в обители уже жили 350 монахинь и послушниц. Спустя всего шесть лет — в 1920 году — были национализированы все земельные участки. 17 февраля 1921 года монастырь закрыли. Но проблемы начались раньше, в гражданскую войну — в 1918 году в Кунгуре три месяца квартировались красноармейцы.

— Красноармейцы поселились в кельях монахинь при Иоанно-Предтеченском монастыре, пожилых монахинь они выгоняли сразу, молодым — предлагали создать семью и отношения, — рассказала 59. RU катехизатор Иоанно-Предтеченского монастыря (церковнослужитель или мирянин, занимающийся катехизацией, то есть воцерковлением, постепенным введением в основы веры взрослого человека, собирающегося принять таинство крещения или уже крещенного ранее. — Прим. ред. ), экскурсовод, методист Марианна Соболевская. — Их не волновало, что монахини несут обет безбрачия. Молодые сбегали в город, жители Кунгура их даже приютили, хотя это грозило им расстрелом. Кто-то сбежал в Пермь в монастырь на Бахаревке.

Несколько монахинь всё же остались при храме, они выполняли черную работу: стирали, убирали, обслуживали красногвардейцев. Через три месяца — в декабре 1918 года — в Кунгур вошел отряд Колчака. Кельи освободили. Отряд белогвардейцев здесь пробыл год. Обычная жизнь монастыря продолжилась. Но ненадолго.

Никольский храм и колокольня

В начале 1930 года женскую обитель превратили в трудовую коммуну для малолетних преступников и беспризорников. Во многих тюремных анкетах заключенных кунгурской трудовой колонии было написано: «Родители репрессированы за контрреволюционную деятельность органами НКВД», — приводит цитаты Пермский госархив социально-политической истории. Это были так называемые «социально опасные дети осужденных».

В 1933 году трудовую коммуну переименовали в трудовую колонию для детей. Спустя год заключенных было уже 800 человек, из них 210 девочек.

— Это было трудное время. Многие дети не имели родителей, махровым цветом расцвела преступность. Дети воровали. У заключенных — им было от 9 до 16 лет — была восьмичасовая рабочая смена независимо от их возраста, — рассказывает Марианна Соболевская. — Они обязаны были выполнять тяжелую работу: земляной труд, распиловку дров, таскать любые грузы. За пару месяцев каждый из осужденных детей терял в весе по 2–3 килограмма.

В феврале 1958 года в колонии произошел детский бунт. Осужденные договорились строем выдавить деревянные главные ворота колонии и убежать в разные стороны.

Сейчас территория бывшей колонии выглядит так

— Тогда в колонии находились около двух тысяч воспитанников. Они выстроились колонной и пошли на офицеров. Я собирала эту информацию по рассказам очевидцев, им уже под 90 лет, — рассказывает краевед. — Очевидцы говорили, что бунт длился два дня. Подростки выбежали с факелами на крышу, кидали из окон колонии игрушки. Когда они пошли к воротам, там выстроились офицеры. По детям стреляли. В 2015 году, когда монастырь вернули и ГУФСИН вывело отсюда колонию, монахини у стен Никольского храма разбили огород. Копали землю под картошку и обнаружили маленькие кости и черепа — детские останки. Скорее всего, после бунта их похоронили тут же, на территории колонии. Выкопанные останки мы передали в коробках на Всесвятское кладбище на погребение.

По словам собеседницы, после детского бунта колония четыре месяца стояла пустой, охраняемая солдатами. Детей расформировали за неделю. А после в колонию завезли 1200 взрослых рецидивистов.

Мы стоим на улице Свободы, у бетонного забора бывшей колонии — да, по иронии, улица с таким названием 90 лет начиналась от стен тюрьмы. Тюремных вышек и «колючки» давно нет, но забор не убирают из соображений безопасности. Территория монастыря вот уже семь лет находится в состоянии непрерывного ремонта.

Нас встречает 90-летняя игуменья Руфина. Матушка трудилась на восстановлении пермских храмов, под ее руководством был возрожден Бахаревский женский монастырь. Теперь она возрождает кунгурскую обитель. Игуменья приглашает с дороги в трапезную. Еда очень простая (мы приехали в пост), но вкусная.

Игуменье Руфине уже 90 лет

На территории обители сразу два храма — Иоанно-Предтеченский храм и домовый храм. Соседняя с обителью Никольская церковь изначально была приходской, то есть просто городской, но тоже многие десятилетия находилась на территории колонии. До Революции в монастыре жили 400 монахинь и послушниц, рассказывает нам управляющий делами Кунгурского Иоанно-Предтеченского женского монастыря Валерий Бунаков. Сейчас живут 18 монахинь и послушниц.

В 2022 году главному храму обители — церкви Иоанна Предтечи — исполнилось 106 лет. Бунаков отмечает: храм, являющийся памятником архитектуры регионального значения, не старый, но разрушен сильно. Когда в здание храма «заехала» колония, с него сняли все колокола — сдали на Кунгурский склад Рудметаллторга. Дорогие церковные изделия отправили в контору Антиквариата в Ленинград. Важнейшие святыни монастыря (частицы мощей святых апостолов Петра и Павла) были безвозвратно утеряны. Проект восстановления церкви Иоанна Предтечи сейчас проходит госэкспертизу. Деньги дают край и меценаты. В июле 2021 года тут установили новый купол.

Территорию монастыря приводят в порядок с 2015 года

Контрасты: тюремный забор еще сохранился

На месте Никольской церкви раньше было Иоанно-Предтеченское кладбище. Там были похоронены многие жители города. По словам управляющего делами монастыря, алтарная часть Никольского храма находится на могиле купца и мецената, одного из крупнейших чаеторговцев России Алексея Губкина. На старом погосте похоронены супруга и четырехлетняя дочь мецената. Так об этом говорится в расследовании старейшей кунгурской газеты «Искра»: «Четырехлетнюю девочку (дочь Губкина. — Прим. авт. ) похоронили в 1863 году в семейном склепе Губкиных на Иоанно-Предтеченском кладбище, первом загородном погосте, организованном в 1773 году (возле современного Никольского храма). В 1875 году там же упокоилась ее мать Татьяна Ивановна, 11 декабря 1883 года — знаменитый отец. К этому времени на кладбище были тысячи могил кунгуряков. В 1884 году, когда внук Губкина Александр Кузнецов в память о деде затеял строительство нового храма (известен в народе как Никольский), были потревожены десятки могил».

Сейчас от старого погоста не осталось и следа. Но Марианна Соболевская вспоминает: в 2015 году при раскопках недалеко от Никольского храма нашли надгробную плиту могилы дочери купца Губкина. Сейчас она хранится в Краеведческом музее Кунгура.

— Мы пишем проект создания семейной усыпальницы Губкиных в крипте под алтарем Никольского храма (крипта — это сводчатое помещение, устроенное ниже основного уровня храма. — Прим. авт. ), — рассказывает Марианна Соболевская. — Эту надгробную плиту мы перенесем в усыпальницу.

Верующие долгое время просили вывести Никольскую церковь за пределы колонии, рассказывает Валерий Бунаков. Произошло это в 1990 году. С этим храмом решить вопрос было проще, чем с другими, — здание стояло с краю территории, для его выведения за пределы колонии понадобилось лишь переместить забор. В 1996 году в Кунгурский район приехал патриарх Алексий II — он отметил, что колонии не стоит занимать женский монастырь. Переговоры РПЦ и ГУФСИН продолжались еще несколько лет. Полностью территорию, здания и Иоанно-Предтеченский храм женскому монастырю вернули 1 июля 2015 года.

Приезд патриарха Алексия II в Кунгурский район

— Здесь тогда всё было разбито, — вспоминает Бунаков. — Ни одного здания, ни одного помещения пригодного не было, чтобы монахини могли где-то жить. Игуменья надеялась сделать первые кельи для монахинь в историческом келейном корпусе при домовом храме. Но когда там начали ремонт, увидели, что фундамент разрушается, его подмывало водой. Крыши текли. Всё было в плачевном состоянии. Мы эту затею оставили. Келейный исторический корпус мы перекрыли и законсервировали.

Валерий Бунаков рассказывает о судьбе монастыря. Экскурсия с ним заняла несколько часов

Самым пригодным зданием, чтобы разместить кельи, оказалась медсанчасть колонии. Там монахини живут до сих пор.

Мы идем по большой территории монастыря. Среди разбираемых тюремных цехов разбит монашеский огород, стоят теплицы с огурцами и помидорами, мимо пробегает монастырская кошка. Храм Иоанна Предтечи переливается новым куполом. Как и в других храмах, в нем, в монашеских кельях, жили отряды осужденных. На первом этаже, говорит управляющий, было четыре ВИП-камеры.

На территории разбили огород и поставили теплицы

— У них был свой дворик. Свой забор, — рассказывает Бунаков. — Свои душевые в камерах, окна там стояли металлопластиковые, внутри всё аккуратно покрашено, ремонт.

В советские годы администрация колонии построила современное трехэтажное здание, оно и сейчас в хорошем состоянии. Волонтеры и епархия реконструируют этот корпус на средства гранта, чтобы открыть там приют для пожилых женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Для этого проекта выиграли президентский грант в 1,5 миллиона рублей.

— Это будет приют для одиноких брошенных женщин. Для тех, за кем некому ухаживать, — рассказывает собеседник. — Которые хотели бы свои последние годы жизни провести при церкви.

В будущей богадельне ремонт в самом разгаре

Это будущий медкабинет в приюте для женщин

Валерий предлагает посетить штрафизолятор, в советское время для него построили отдельное здание. ШИЗО — камеры, куда помещают осужденных за нарушение режима — сохранился в первозданном виде. В корпусе могильный холод, небольшие камеры. На окнах до сих пор решетки, скамейки привинчены, но нары и двери сотрудники колонии увезли. Прогулочные тюремные дворики тоже тесные. Каждый из них размещен в каменном мешке.

Теперь в ШИЗО планируют разместить мастерские и сувенирные лавки для туристов и паломников.

— Здание ШИЗО сохранилось в хорошем состоянии, — отмечает управляющий. — Мы его отремонтируем, в планах кусочек интерьера в стилистике ШИЗО сохранить нетронутым, в качестве музейного экспоната. Оставлять здание целиком с артефактами ШИЗО мы не будем. Здесь же сидели не мученики веры или узники совести, а уголовники.

Это прогулочный дворик ШИЗО

Коридоры ШИЗО остались в нетронутом виде

На крыше разбираемого цеха видим несколько человек. Это не рабочие, а осужденные, которых сюда отправили на исправительные работы — так ГУФСИН помогает возрождать монастырь.

— Они работают по четыре часа в день, — рассказывает волонтер Лилия Фролова, отвечающая за работающих здесь осужденных. — У нас то густо, то пусто. Может три осужденных прийти, а может — 13. Периодически приходят помогать студенты и школьники. Мы их не приглашаем специально, ребята сами приходят как волонтеры, работают здесь вместе с преподавателями. Работы всегда хватает: убрать мусор, расчистить снег. Я сама сейчас на пенсии. А чем заниматься-то?

— У нее столько энергии! Она электричку обгонит, — смеется Валерий Бунаков.

Раньше Лилия работала в отделе по молодежной политике, занималась с подростками в трудовых отрядах. Сначала она сама приходила помогать монастырю, позже ее подопечные тоже решили помогать восстанавливать храм. После выхода на пенсию Лилия продолжила работать в монастыре на волонтерских началах.

Лилия — волонтер монастыря

Во многих корпусах и постройках сохранились следы колонии

На восстановление монастыря направляют осужденных, которым назначили исправительные работы

Кирпичи от разобранных тюремных цехов идут повторно на строительные работы

Старые советские цеха колонии разбирают

Спрашиваем Лилию: не опасно ли работать с осужденными?

— Я нахожу с ними общий язык, — говорит Лилия. — Есть осужденные за воровство, есть наркоманы, кто-то алименты не заплатил или штраф вовремя не оплатил. Больше всех часов получают за пьяную езду. У нас всякое бывало — и выпивали здесь, и крали. Железо через забор перебрасывали. Люди далеки от храма, их не смущает, что это святое место. Но всё равно нам нужна их помощь, мы без них это не сделаем. Тут нужен мужской физический труд. Те же доски разгрузить, цемент вчера привезли 20 мешков. А на территории храма ведь живут одни монахини. Что делать? Поговорила с ними, с нарушителями. За словом в карман не полезу.

У Иоанно-Предтеченского храма видим пожилого мужчину. Это Николай Носков — бывший строитель, сейчас пенсионер и волонтер храма.

Пенсионер Николай Носков стал волонтером и восстанавливает здание храма Иоанна Предтечи

Храм Иоанна Предтечи восстанавливают седьмой год. Год назад поставили новый купол

Внутри храма стоят строительные леса

Раз в год в монастыре проходит церковная служба в праздник Рождества Иоанна Предтечи

— Меня Господь сюда прислал, — говорит Николай. — Состояние, конечно, у здания церкви не лучшее. Есть трещины. Но это всё поправимо. Главное — фундамент хороший, раньше на века строили. Когда мы пришли, стекла в храме были выбиты, здесь сквозняк и ветер гуляли. Мы их пока пленкой затянули. Самое тяжелое было — срубить самодельные бетонные балки, которые делили храм на три этажа. Рубил их вручную отбойным молотком.

Рукой Николай показывает, что работал на высоте 30–35 метров.

Прямо в зале храма стоит печь, ее топят в зимние холода. В праздник Рождества Иоанна Предтечи 7 июля в храме проводят службы — в другие дни пока нет, идет ремонт.

Пока идем по внутреннему двору бывшей колонии, Валерий Бунаков вспоминает, как в 2017 году здесь проходили съемки сериала «Отчий берег». Прямо во дворе построили декорации концлагеря. Установили виселицы, повесили немецкие флаги.

Съемки сериала «Отчий берег» у храма Иоанна Предтечи. Это сцена казни пленных в концлагере. В кадре каскадеры в специальных страховочных системах

— Но декораций было минимум, потому что они особо и не требовались, состояние двора было подходящим, — говорит Валерий. — Тут снимали сцены, как пленных заводили в концлагерь через ворота.

С колокольни Никольской церкви, куда мы поднимаемся, как на ладони видно исторический центр Кунгура, маленькие улочки и море зелени городка. Нас тепло провожают и на прощание говорят, что в гости можно приехать в любое время.

Келья монахини. Сейчас кельи разместили в бывшем медицинском корпусе колонии

Вид из кельи

Это комната для ночлега паломников

Не покидаем Кунгур, а едем на встречу с бывшими сотрудниками колонии № 30. Преподаватель профучилища ИК-30 Юрий Русецкий проработал в колонии 26 лет.

— В тридцатке размещались не менее тысячи осужденных. В колонии было 14 отрядов, в каждом по 100–120 человек, — рассказывает Юрий. — Я помню, как в Никольском храме работал цех для изготовления шин и муфт сцепления для пилы «Дружба» и цех гальваники. Из-за гальваники кислотой выело все стены. В 1988–89 г. я еще видел там уцелевшие фрески. Потом колония делала ремонт.

В профессиональном училище Юрий обучал осужденных на станочников по металлообработке, токарей, сверловщиков, фрезеровщиков, шлифовщиков.

Юрий Русецкий работал в ИК-30 26 лет

— Контингент был непростой. Многие сидели за изнасилование, убийство, хулиганство, были и те, кто совершил военные преступления в Афганистане — они здесь в тридцатке досиживали. У нас в колонии сменилось несколько режимов. В советское время был усиленный режим, потом — общий.

С Юрием мы встретились около пятиэтажек на улице Микушева, 1 и 3. Эти дома построили осужденные ИК-30. В них в основном живут бывшие сотрудники колонии, для персонала изначально и строили.

— В советское время осужденных отправляли на стройки народного хозяйства, — говорит собеседник. — Например, человек отбыл две трети срока, при хорошем поведении его выводят на колонию-поселение. Вот они и строили здесь. Под подоконниками некоторые делали тайники — чай или деньги. Потом эти тайники находили.

Эти пятиэтажки строили осужденные ИК-30

Бывший сотрудник колонии вспомнил несколько побегов из «тридцатки».

— Когда Никольский храм вывели за территорию колонии, почему-то про канализационные люки забыли. Их нужно было заварить, — рассказал Юрий. — Четверо осужденных — один из них, по прозвищу Фуня, был моим учащимся — этот люк открыли и по теплотрассе ушли. Сбежав, они вышли на железную дорогу и двинулись пешком в сторону Екатеринбурга. Их заметил стрелочник и позвонил в милицию.

За хорошее поведение осужденным давали отпуска сроком на 10 дней, они могли съездить домой. Один такой осужденный, говорит Русецкий, уехал в отпуск и «потерялся». Мужчину нашли и задержали. Второй побег из колонии тоже не удался.

Юрий признается, что согласен: храм стоило вернуть городу.

— Народ давно просил вообще с территории города убрать все колонии. Ведь в Кунгуре работало сразу три:

и наша 30-я — в самом центре города, — отмечает собеседник. — Было и такое, что осужденные залезали на крышу собора и кричали оттуда непристойности проходившим мимо женщинам. Потом сделали распоряжение, что за вылазки на крышу храма с вышек будут стрелять без предупреждения. Больше туда никто не залезал.

Юрий не согласен, что ГУФСИН довел колонию до разбитого состояния.

— Училище было в отличном состоянии, везде была чистота, всё покрашено, финансирование у нас было хорошее, — говорит собеседник. — При переезде просто сняли гипсокартон.

К разговору присоединяется бывший директор по производству ИК-30 Федор Журавлев. Он, напротив, критично оценивает передачу монастыря и выселение колонии.

Федор Журавлев — бывший сотрудник ИК-30

— Храмов огромное количество, только к каждому из них очень разный подход, — отмечает Журавлев. — Вот ситуация: деревни заброшены, в них храмы заброшены. Почему их бросили? Прихода не стало — не стало и церкви. Если вы это содержать можете, у вас есть приход — пожалуйста, я рассуждаю без перегибов. Вот в Кунгуре 50 тысяч населения. Покупательская способность на 20 магазинов. Если вы настроите 150, какой будет толк? И здесь точно так же. Если нет прихода — на что будет существовать церковь? Я считаю, что церковь — это тоже предприятие. Только оно занимается духовностью.

После расформирования ИК-30 Юрию Русецкому предложили работать в колонии № 40, тоже в Кунгуре.

— Кому-то из персонала «тридцатки» предлагали выйти на пенсию, кого-то отправляли на другие зоны края и за пределы региона, — рассказал собеседник. — Люди соглашались, потому что если минимальный стаж, то и минимальная пенсия. И работали до победного конца.

От забора бывшей колонии в Кунгуре начинается улица Свободы

Вид на бывшую колонию с высоты птичьего полета

Это интервью Юрий давал в апреле 2022 года. 24 мая его не стало, его отпевали в том самом Никольском храме.